Разделы сайта

Свежие новости

Полезные статьи

Один день чемпиона. Чем занимается Росберг после отставки

Один день чемпиона. Чем занимается Росберг после отставки

Это интервью журнал F1 Racing взял у Нико Росберга в 2017 году. Перевод интервью на русский язык публикуется впервые

Мы стоим в музее Mercedes-Benz — изогнутом бетонном здании, похожем на чрево доисторического животного. На стенах в буквальном смысле развешаны гоночные автомобили разных лет.

Эти машины напоминают бабочек, приколотых к стеллажам в музее естественных наук. Подобно ископаемым экспонатам, «Мерседесы» разных лет формируют собственную линию эволюции — от довоенного Blitzen Benz 1909 года до гибридных автомобилей современной Формулы 1.

Нико Росберг ласково гладит по носу свою победную машину, Mercedes F1 W07 Hybrid 2016 года. Рядом находится красный подъемный кран, готовый водрузить чемпионский трофей Росберга на отведенное кубку место на стене. Впрочем, до того, как подъемник придет в движение, оператор этого крана успеет сделать и селфи с кубком, и фотографию с самим Нико.

Росберг объявил о своей отставке в конце 2016 года. Через несколько дней после Гран При Абу-Даби немец выложил в интернет 67-секундное видео, в котором рассказал о том, что больше не будет выступать в Формуле 1.

«На протяжении последних 25 лет у меня была мечта — стать чемпионом мира Формулы 1, — говорил Росберг. — Наконец, я осуществил свою мечту. Я бы хотел поблагодарить всех моих фанатов за безграничную поддержку: благодаря вам я продолжал бороться и по-прежнему стремился к победе. В то же время минувший сезон стал для меня очень тяжелым. Для победы в чемпионате я отдал абсолютно всё — и я не хочу повторять это снова. Поэтому я решил завязать с гонками».

За минуту с небольшим мы услышали искреннее признание нового чемпиона. А потом он практически исчез с радаров. Нико Росберг продолжал выкладывать фотографии в социальных сетях и время от времени появлялся на Гран При в качестве почетного гостя команды Mercedes AMG – но претендовать на что-то большее мы уже не могли. Нико честно отказался от своих обязанностей в автоспорте, чтобы посвятить себя чему-то новому.

Сегодняшний Нико излучает спокойное счастье человека, который достиг, чего хотел. После съемки небольшого видеоролика на фоне знаменитого спорткара 1955 года Mercedes 300 SLR Росберг завершает свою экскурсию по музею Mercedes-Benz и соглашается ответить на наши вопросы.

F1R: Ты выглядишь счастливым. Это даже немного странно после целого дня на съемках.

НР: Да, это так. Съемки — больше не часть моей работы. Я приехал сюда не потому, что обязан был сделать это по условиям контракта. Нет, я приехал в музей потому, что сам этого захотел. Так что я буду только рад дать тебе интервью.

А вообще, это место для меня особенное. Я ведь приезжал сюда задолго до того, как музей был построен. Мы с Льюисом входили в программу поддержки молодых пилотов Mercedes-Benz, поэтому каждый год присутствовали на регулярном мероприятии Stars & Cars. В то время главными звездами Mercedes-Benz были Мика Хаккинен и Дэвид Култхард. Мы смотрели на них и понимали, что на наших глазах творится история «Серебряных стрел».

Я помню, как в зал славы попала машина, на которой Мика Хаккинен стал чемпионом в 1998 году. А теперь мой собственный автомобиль стоит в том же ряду. Это непередаваемое ощущение.

F1R: В последнее время ты был неуловим. Расскажи, чем ты занимаешься после отставки.

НР: У меня немало увлечений помимо Формулы 1, и теперь у меня есть для них время. Если говорить о гонках, то я смотрю их по телевизору — и мне это нравится. За пределами гоночного мира меня привлекают темы электромобилей, машин без водителя и дронов. Развитие беспилотников — дело ближайшего будущего, так что я знакомлюсь с людьми, которые этим занимаются, изучаю стартапы в сфере автономного транспорта. Мне нравится эта бизнес-составляющая моей жизни.

Разумеется, значительная часть моего внимания достается семье. Теперь у нас две дочери, а [старшая] Алайя немного выходит из-под контроля. У нее сейчас сложный возраст, так что я стараюсь больше помогать Вивиан с детьми.

Я бы назвал свою нынешнюю жизнь периодом исследований. Меня очень радует свобода, которую я получил после ухода из Формулы 1. Разумеется, быть гонщиком Ф1 — это потрясающе, и мне очень-очень повезло, что я выступал в Гран При. Но нельзя не признать, что эта работа требует крайне напряженного графика. Долгие годы моя жизнь подчинялась расписанию, которое составил за меня кто-то другой. Теперь я свободен, и могу пойти куда захочу в любое время. Я до сих пор наслаждаюсь этим ощущением.

F1R: Твои слова о большом количестве увлечений за пределами Формулы 1 — не самые привычные слова для гонщика. Для многих пилотов, выступающих в Гран При, Формула 1 остается единственной сферой интересов. Таким гонщикам сложно проститься с автоспортом.

НР: Да, это так. Но я бы не сказал, что такая сильная страсть к гонкам — это плохо. Просто в моей жизни есть какие-то другие вещи, в которых я могу стараться преуспеть так же сильно, как в Формуле 1. Естественно, там нет точно таких же ощущений, как в Гран При, но другие занятия могут быть сопоставимы с гонками в плане самоотдачи и желания победить.

F1R: Ты собираешься строить бизнес вне Формулы 1 или хочешь остаться в гоночной сфере?

НР: Мне необязательно выбирать. Я действительно люблю гонки, так что я бы не стал отказываться от возможности сделать что-то в области автоспорта. К примеру, мне интересно наблюдать за молодыми гонщиками. Для меня это может стать шансом заново пережить эмоции от побед в юниорских сериях — с той разницей, что теперь выигрывать гонки будет кто-то другой.

F1R: Ты дебютировал в Формуле 1 в составе Williams – команде, которая далеко не всегда претендовала на победы. Не возникало ли у тебя ощущение, что победа в чемпионате для тебя вне досягаемости?

НР: Я бы сказал, что победа в чемпионате была для меня вне досягаемости на протяжении почти всей карьеры. Если быть точным, то до четырех заключительных гонок сезона-2016, когда я оторвался от Льюиса на 33 очка. Хэмилтон — великий гонщик, бороться с ним очень сложно.

F1R: После завершения гоночной карьеры ты открыто рассказывал о том, как изменил свой подход к гонкам в 2016 году, и как полученная в итоге психологическая устойчивость помогла тебе выдержать эту опустошающую битву с Льюисом...

НР (перебивает): Да нет, я не мог назвать нашу борьбу опустошающей. Может, напряженной?

F1R: Ну хорошо, напряженную борьбу с Льюисом. Как это повлияло на твое решение об уходе и рассказал ли ты кому-то о своем решении заранее? Я спрашиваю потому, что помню историю Джеки Стюарта. Он решил завершить карьеру во время сезона-1973, но до самой последней гонки не говорил об этом жене, чтобы она не начала отсчитывать этапы до конца чемпионата.

НР: Я его понимаю. На самом деле, окончательное решение не было принято вплоть до самой последней гонки прошлого сезона, так что мне не о чем было рассказывать. Я думал об этом, но это не было твердым и окончательным решением.

F1R: Так когда же ты решил, что уйдешь из Формулы 1 ?

НР: На стартовой решетке в Абу-Даби — незадолго до старта финальной гонки. Я пытался задействовать каждый известный мне способ успокоиться и прийти в себя, но ни один метод не помогал. Я взял себя в руки только тогда, когда понял: возможно, это будет моя последняя гонка в Формуле 1. И тогда я подумал: «Раз так, давай поедем и насладимся каждой минутой за рулем — может, все это будет в последний раз». Эта мысль полностью избавила меня от напряжения.

F1R: В итоге тебе удалось получить удовольствие от той гонки? После финиша ты выглядел, как выжатый лимон: складывалось впечатление, что Гран При Абу-Даби вымотал тебя до предела.

НР: Да нет, я не был вымотанным. Естественно, гонка была непростой — но к тому моменту, когда все меня увидели, я находился на эмоциональном подъеме от выигранного титула. Да, у меня были слезы — но не от усталости, а от избытка чувств. Это был один из лучших моментов в моей жизни.

F1R: Так что же это было? Облегчение?

НР: Нет, облегчение — это избавление от какого-то страха, от чего-то плохого. А в той гонке я, наконец, исполнил свою детскую мечту. Страха не было — было упоение моментом.

F1R: Насколько сложно было не передумать и не пожалеть о своем уходе из Формулы 1? На примере Михаэля Шумахера мы видим, что гонщикам подчас хочется вернуться за руль.

НР: За время выступлений в гонках я научился прислушиваться к своей интуиции. Это умение помогает лучше понять себя, помогает осознать, что на самом деле тебе нужно. И в этом случае я последовал за собственным чутьем. Оно сказало мне: «Остановись».

Это решение вытолкнуло меня из зоны комфорта — именно этого я и хотел. Сложные решения такого рода приводят к личностному росту. Я сознательно ставлю себя в трудные ситуации, чтобы вырасти как личность. На протяжении последних 20 лет вся моя жизнь подчинялась гонкам: у меня был распланирован каждый час, а любое занятие должно было помогать мне выиграть следующий заезд. Я не признавал компромиссов: 110% моей жизни посвящалось победе в очередной гонке.

Теперь у меня совсем другой ритм жизни, и привыкание к новому распорядку потребовало времени. Должен признать, мне нравятся эти перемены: освобождение от Формулы 1 позволило мне по-новому взглянуть на самые разные вещи, открыло передо мной новые горизонты и помогло познакомиться с новыми людьми.

F1R: Когда Марио Андретти завязал с гонками, он почувствовал себя серьезно больным. Тогда его врач сказал ему: «Ваше тело уверено, что вы умерли».

НР: Точно! Я слышал множество подобных историй. В конечном итоге все сводится к дисциплине. Когда я был гонщиком, на мне были завязаны усилия множества людей, так что я просто не мог пренебречь распорядком дня и всем остальным. Сейчас я веду намного более расслабленную жизнь — и мое расписание зависит исключительно от меня.

Только теперь я понял, как много требуется усилий для того, чтобы поддерживать прежний уровень дисциплины и вести по-настоящему здоровый образ жизни. Это совсем непросто — но я все равно каждый день встаю в 8 утра и отправляюсь на пробежку. Отныне моя физическая форма зависит только от меня.

F1R: Наверное, тебе не хочется превращаться в одного из экс-чемпионов, которые даже не могут надеть на себя свой собственный гоночный комбинезон.

НР (смеется) : Только не это! Я, конечно, набрал пару килограммов, но эта битва [с лишним весом] теперь со мной на всю жизнь.

F1R: Изменились ли твои отношения с людьми, оставшимися в Формуле 1, после твоей отставки? Мы все видели определенные сложности, которые возникали у вас с Хэмилтоном во время совместных выступлений. Теперь вы больше не боретесь за титул. Это как-то повлияло на твое общение с Льюисом?

НР: Да, бесспорно. (Нико надолго задумывается, подбирая правильные слова для ответа) Да, наши отношения изменились, так как я уже не соперник для действующих пилотов. Ты всегда стремишься к победе любым доступным тебе способом. К этой мысли нужно привыкнуть. Со временем отношения с людьми меняются — и я уже вижу на примере пары гонщиков, которые перестали воспринимать меня как соперника. Они поняли, что я уже никогда не выйду на гоночную трассу в качестве их конкурента.

Что это, подразумеваемое признание в том, что Нико порой переступал черту дозволенного в своем соперничестве с Хэмилтоном? Имеет ли Росберг в виду свою «ошибку» в квалификации Гран При Монако 2015 года и хочет ли сказать, что ему не нравилось так поступать?

F1R: Как изменилось твое восприятие гонок после того, как ты начал смотреть их по телевизору? Может, ты начал замечать язык тела других пилотов — к примеру, то, как они ведут себя на пресс-конференциях или на параде гонщиков перед стартом?

НР: Я замечал язык тела и тогда, когда выступал в Гран При.

F1R: В начале 2017 года у Формулы 1 сменились владельцы. Новое руководство начало менять чемпионат, гонки стали ближе к зрителям. Глядя на все это, не думал ли ты о том, что, возможно, пропускаешь начало чего-то большого, старт новой эры в Формуле 1?

НР: Нет, я не испытываю ничего подобного. Я достиг всего, чего хотел — мне не о чем сожалеть. Я чувствую, что выбрал единственно верный момент для ухода из Ф1. То, что я покинул чемпионат на пике, помогает мне в дальнейшей жизни: ощущение покоренной вершины дает мне силы заниматься новыми делами.

F1R: Это очень позитивный взгляд на титул и на то, что приходит следом. Я помню, что Дэймон Хилл после своей победы в чемпионате говорил, что не понимает, что ему делать дальше — ведь он уже сделал то, к чему стремился. Похоже, у тебя нет такой проблемы.

НР: Ну, я еще не определился со своими планами на 100%. Я все еще присматриваюсь к каким-то занятиям, а в какие-то моменты просто получаю удовольствие без далекоидущих целей. Достиг ли я всего, чего хотел? Нет, я пока далек от этого.

F1R: Твой карьерный путь казался предопределенным, так как ты вырос в семье чемпиона Формулы 1. Я познакомился с тобой во время картинговой гонки в Парме, когда тебе было 13 или 14 лет. Ты был напарником Льюиса Хэмилтона и боролся с ним за победу, но в итоге ни один из вас не выиграл ту гонку. Я помню, что Льюис очень тяжело воспринял то поражение, а ты довольно легко к этому отнесся и просто забыл о той гонке. В тот момент мне показалось, что ты не настолько голоден до побед, как Льюис. Следующие 15 лет ты потратил на то, чтобы доказать людям вроде меня, что мы ошибаемся. Сейчас, глядя на всю твою карьеру, можешь ли ты сказать, что окружающие регулярно недооценивали тебя из-за того, что ты приходишься сыном чемпиону мира Формулы 1?

НР: Еще в юности я понял: рядом всегда будут люди, которые считают, что я отлично справляюсь с работой сам по себе, и здесь же обязательно найдутся люди, которые поставят мои результаты под сомнение. Тогда же я научился справляться с таким отношением. Мнения других о моей персоне никогда меня по-настоящему не волновали. Я всегда осознавал, что мне придется бороться с предубеждениями о моих способностях. Предрассудки порождал один лишь факт, что мой отец выиграл чемпионский титул в Формуле 1. Мне приходилось убеждать огромное количество людей в том, что я обычный гонщик, который тоже хочет стать чемпионом мира.

F1R: Многие из них были рады называть тебя придурком каждый раз, когда ты не выигрывал.

НР (смеется) : Думаю, я уже все сказал по этой теме.

F1R: И всё же, мне бы хотелось развить тему того, как тебе приходилось доказывать собственную состоятельность, на примере твоих совместных выступлений с Михаэлем Шумахером в команде Mercedes AMG.

НР: Да, это были непростые годы. Каждый раз, когда Михаэль заходил внутрь, все в команде смотрели на него как на бога. Серьезно. Стоило ему появиться в дверях, как каждый инженер прекращал свои занятия и начинал им восхищаться.

А потом начались первые совещания, где мы с Михаэлем обсуждали машину с командой. Инженеры адресовали Михаэлю абсолютно каждый вопрос. Их не волновало, что я сидел рядом, что по итогам квалификации я мог занять шестое место, а Михаэль — двенадцатое. Они общались с Шумахером. Такое отношение было непросто переварить.

Естественно, я понимал, что пришел в Mercedes, не выиграв ни одной гонки, а на счету Михаэля уже было семь чемпионских титулов. Но я благодарен команде за то, что она все-таки позволила мне заслужить уважение инженеров, чтобы в итоге они сказали: «Ну ладно, вроде бы этот парень тоже умеет водить машину, он не такой тупой, как кажется» (смеется). Так что на протяжении следующих лет я смог постепенно сработаться с командой и получить там право голоса. А потом пришел Льюис. К тому времени у меня в активе был всего один выигранный Гран При, а Хэмилтон уже был состоявшейся звездой, чемпионом мира.

И снова я обнаружил себя в той же ситуации, что была с Михаэлем. К тому же, большая часть сотрудников — британцы, и Льюис тоже британец. Так что он сразу занял сильную позицию в команде, а мне опять нужно было доказывать, что я не верблюд. И все же, команда еще раз позволила мне дорасти до того же статуса внутри коллектива.

F1R: Национальная тема то и дело всплывает в Формуле 1, когда речь заходит о сражении пилотов внутри одного коллектива. Нельсон Пике рассказывал, что, когда он выступал за Williams вместе с Найджелом Мэнселлом, то чувствовал, что команда благоволит Найджелу, так как он из Великобритании, а Нельсон — нет. Получается, тебе знакомо это чувство?

НР: Разумеется. Британцы любят британцев, немцы любят немцев — в этом нет ничего удивительного. Но в Mercedes я видел, что меня поддерживает вся команда — от гоночной бригады до тех парней, что работают на заводе. И это привлекало меня в команде. В феврале 2017-го я приехал в штаб-квартиру Mercedes просто для того, чтобы пройти по заводу и поблагодарить каждого сотрудника за его вклад в чемпионство 2016 года.

Я чувствовал, что мне стоит это сделать, так как после завоевания титула у меня не было возможности как следует пообщаться с инженерами и механиками, которые помогали мне столько лет. Я хотел показать им, что действительно ценю все, что они сделали для меня.

F1R: Ты останешься послом бренда Mercedes-Benz?

НР: Я не буду этим заниматься в долгосрочной перспективе. Это не назвать работой мечты. Думаю, ты понимаешь.

Росберг хитро улыбается. Да, гонщики действительно не любят ту часть своей работы, которая предполагает регулярное участие в спонсорских мероприятиях.

F1R: А как насчет общей вовлеченности в Формулу 1?

НР: Она останется. Здорово чувствовать себя частью чемпионской команды Формулы 1, но я не вижу себя в роли после бренда на много лет вперед. Даже сейчас я приехал в музей не из-за того, что мне за это платят, а потому, что мне просто хотелось посмотреть на то, как мою чемпионскую машину будут размещать в музее Mercedes-Benz. Я мог бы провести этот день на пляже.

На самом деле, Нико не просто наблюдал за тем, как его автомобиль вешают на стену. Перед этим Росберг успел встретиться и пообщаться с болельщиками Mercedes AMG.

F1R: После того, как твое место занял Валттери Боттас, стало ясно, что он не собирается менять никого из твоей гоночной бригады. Это не самое типичное решение, так как многие гонщики при переходе из команды в команду берут с собой своих людей. Боттас сохранил весь твой коллектив.

НР: С его стороны это очень умное решение. Люди, работавшие со мной, чертовски хорошо справляются со своими обязанностями.

F1R: Такие детали действительно важны для возможных побед в гонках, или мы переоцениваем важность гоночной бригады?

НР: Важна каждая деталь. Если хочешь, я расскажу тебе историю о том, как одна по-настоящему маленькая история помогла мне выиграть. Во время летнего перерыва в 2016 году я прекратил свои тренировки на велосипеде, чтобы добиться снижения веса. Дело в том, что икры — одни из самых тяжелых мышц во всем теле, поэтому отказ от тренировок икроножных мускулов позволил мне сбросить целый килограмм.

На «Сузуке» один лишний килограмм приводит к потере 0,04 секунды на круге. В квалификации Гран При Японии я показал первое время с отрывом в 0,03 секунды от ближайшего преследователя. Более легкие мышцы ног позволили мне опередить Льюиса — и это сбило его с толку. Он проспал старт, я выиграл ту гонку, а он финишировал третьим. Этот результат создал мне очковый задел, благодаря которому я мог гарантировать себе чемпионское звание, если бы просто финишировал вторым во всех оставшихся гонках.

F1R: Ты обсуждал это с Крисом Хоем (британский велогонщик, шестикратный Олимпийский чемпион и победитель Европейской серии Ле-Ман — Прим. ред.)?

НР: Да, я недавно видел его — и у него по-прежнему накачанные ноги. Я даже попросил у него совета о том, как вернуть икроножным мышцам прежнюю форму.

F1R: В последнее время Крис участвует в автогонках. Он не просил совета у тебя?

НР: Ха! Нет, не просил.

Источник