Разделы сайта

Свежие новости

Полезные статьи

С 22-го места на первое. История самой удивительной победы в Формуле 1

С 22-го места на первое. История самой удивительной победы в Формуле 1

В тот день в Калифорнии стояла прекрасная погода, а гонка обошлась без многочисленных аварий, которые проредили бы пелотон. Ни какой-то особенной тактики, ни внезапных выездов машины безопасности в те дни в Ф1 еще не было.

Как же Уотсон добился такого результата? Ответ удивит: он просто был быстр и отлично мотивирован, а машина ехала в точности так, как было нужно гонщику.

В 1983-м Джону было 36 лет, он проводил пятый сезон в McLaren. За год до описываемых событий в команду пришел Ники Лауда, чье возвращение в Формулу 1 стало громкой новостью. Два пилота уже были напарниками в Brabham в 1978-м, потому между ними быстро установились хорошие отношения. Журналисты уделяли куда больше внимания титулованному австрийцу, но в сезоне-82 каждый из напарников выиграл по две гонки, а больше очков заработал Уотсон.

В Формуле 1 набирала силу турбоэра, но McLaren продолжала использовать «атмосферные» моторы Cosworth DFV. Это значило, что как минимум в квалификации у ее гонщиков не было шансов в споре с соперниками из Ferrari, Renault, Brabham и Alfa Romeo – эти ребята традиционно занимали первые ряды на решетке.

Рон Деннис прекрасно понимал, что без турбомотора у McLaren нет шансов на успех – и на деньги арабских инвесторов договорился с Porsche. Но разработка двигателя требовала времени, потому в 1983-м рассчитывать на турбированный агрегат не приходилось. Значит, соперникам нужно было противопоставить что-то другое.

Уотсон вспоминал: «Перед стартом сезона Рон сказал нам с Ники: «Я вбухал огромные миллионы в эту чертову машину. И вы, два бездельника, теперь должны прыгнуть выше головы».

Он добавил, что личный тренер Лауды Вилли Дунгль теперь будет полноценно работать на команду, потому каждый из нас троих будет платить ему треть зарплаты. Я познакомился с Дунглем [на первом Гран При] в Бразилии, и его работа стала откровением.

Это был первый человек, который с научных позиций подходил к вопросам тренировок, питания и психологической подготовки пилотов. Ники уже многое получил от работы с ним. Я видел, как они взаимодействуют, но сам никогда не участвовал в таком процессе».

Невероятно, но получилось так, что бывший тренер Лауды вскоре после старта чемпионата на какое-то время полностью переключился на работу с Уотсоном.

«После этапа гонки в Рио мы с Ники и Кеке Росбергом должны были поехать в промо-тур Marlboro по Южной Америке, – рассказал Джон. – Но об этом узнали в одной из английских газет. Они спросили у меня: «Джон, ты всерьез собираешься поехать в Аргентину спустя всего девять месяцев после того, как они убивали наших ребят на Фолклендских островах? Это важный вопрос, Джон. И тебе такая поездка не обещает ничего хорошего…»

Это был своего рода шантаж. Я подумал, что и впрямь не стоит ехать. К счастью, ребята из Marlboro приняли мою точку зрения, пусть это и нарушало их планы. В итоге в поездку отправили Андреа де Чезариса.

Ну а мне оставалось отправиться прямиком в Калифорнию. Я был в Лонг-Бич уже за семь или восемь дней до этапа – и до того времени, как Ники и остальные приехали из Южной Америки, оказался в полном распоряжении Дунгля.

Когда вернулся Ники, он присоединился к нам. Но тот тур ему дорого обошелся: кажется, он подхватит гепатит или что-то такое. Его не свалило с ног, но он явно не был готов на все 100%. А я был.

По мере того, как шла эта неделя, я становился все сильнее. Речь не только о физической силе, но и о психологической. От этого фактора тоже очень здорово зависят возможности гонщика. Я чувствовал, что смог реально прибавить за полторы недели между Бразилией и началом тренировок в Лонг-Бич».

На традиционной для Штатов городской трассе у машин с турбомоторами не было обычного превосходства. В квалификации гонщики Williams Кеке Росберг и Жак Лаффит смогли занять второй ряд, оба представителя Tyrrell вошли в десятку. Все они использовали моторы Cosworth DFV, однако ездили на резине Goodyear. А вот у клиентов Michelin, включая McLaren, все было не столь здорово.

«Они делали свою резину, ориентируясь прежде всего на турбомашины Renault, – объяснил Уотсон. – Это касалось энергии, которая приходится на задние шины.

В Лонг-Бич часть покрытия была бетонной, и мы просто не могли заставить резину работать, как ни старались. Наша машина очень бережно работала с шинами, особенно в квалификационном режиме. Итог получился неизбежным: мы оказались на решетке только 22-м и 23-м. Рон и [технический директор] Джон Барнард были настолько расстроены, что обвинили во всем гонщиков».

Неудача имела большие последствия, так как этап в США по духу был похож на Гран При Монако, традиционно привлекая большое внимание. В Калифорнию съезжались многочисленные знаменитости и спонсоры.

Впрочем, надежда еще оставалась. В Формуле 1 тех лет прекрасно знали, что квалификационные подвиги турбомоторов далеко не всегда находят отражение в гонках. Там использовался совсем другой режим по мощности, да и с надежностью у этих двигателей все обстояло не лучшим образом.

Понятно, что со столь далеких стартовых позиций даже борьба за очковую шестерку выглядела очень амбициозным планом, однако забытая в наши дни воскресная разминка принесла McLaren порцию оптимизма.

«В воскресенье утром все ездили с полными баками, и я буквально полетел, – рассказал Уотсон. – Лишний вес позволил наконец-то передать шинам достаточно энергии, и покрышки прогрелись. Машиной стало можно полноценно управлять, появилось сцепление с трассой.

Возможно, у него и было больше сцепления, зато я испытывал полную уверенность и точно знал, чего ожидать от своих «пятерок» по ходу гонки. Я мог атаковать на них от старта до финиша. Конечно же, в тот раз я выбрал именно этот состав».

Уотсон готовился к гонке с позитивным ощущением. Помогла и работа с Дунглем, и события 1982 года, когда Джон выиграл в Детройте с 17-й позиции на решетке. Кроме того, конфигурация трассы в Лонг-Бич оставляла возможности для обгонов, что тоже должно было помочь.

«На старте Ники смог опередить меня, – вспоминал Уотсон. – И после этого мы вдвоем стали прорываться наверх. Кто-то сам выбывал из борьбы, других мы обгоняли. Я чувствовал, что очень силен, и ни разу по ходу этого прорыва Ники не удавалось оторваться от меня.

При этом я не атаковал его. Просто когда вы кого-то преследуете, важно поддерживать тот же темп, сохраняя контакт».

Тем временем далеко впереди в споре за лидерство столкнулись Кеке Росберг и Патрик Тамбэ – это тоже сыграло на руку дуэту McLaren. К десятому кругу Уотсон был 19-м, к 20-му поднялся до 13-й позиции, а к 30-му уже был в очковой шестерке.

«В какой-то момент мы стали третьим и четвертым, – рассказал он. – И тут я решил, что ни за что не позволю ему [Лауде] переиграть себя. И в итоге смог обогнать. Изначально наши машины были довольно далеко одна от другой, но Ники видел, что я начал атаку. Он прекрасно понимал, к чему все идет, а меня в тот момент уже ничто не могло бы остановить».

Едва обойдя его, я сразу начал отрываться. Психологически он уже проиграл. С ментальной точки зрения Ники был абсолютным прагматиком. Когда сразу после обгона ему не удалось отыграться, он мгновенно понял, чем все закончится.

Мне же [после разворота занимавшего второе место Риккардо Патрезе, которого пилоты McLaren опередили без борьбы] оставалось только разобраться с лидирующим Жаком Лаффитом. Он пробовал смещаться внутрь на входе в повороты, не оставляя там места. Но по опыту Детройта я уже знал, что нужно просто действовать уверенно. И смог провести четкий и хорошо рассчитанный маневр. Думаю, обгон во многом вообще происходит у вас в голове. В конечном счете, мы с Ники приехали в той гонке первым и вторым».

Выступление Уотсона оказалось впечатляющим. Он не просто одержал победу с самой дальней позиции в истории Формулы 1, но и опередил при этом Лауду на 27,9 секунды, а ставшего третьим Рене Арну из Ferrari – на круг.

«Все были просто в шоке, – уверен североирландец. – И Джон [Барнард] с Роном, и Джон Хоган с Падди Макнолли из Marlboro – всех их словно шибанули по голове пыльным мешком.

Потребовалось какое-то время, чтобы пришло осознание – мы действительно выиграли гонку, стартуя далеко позади. Только Вилли [Дунгль] заранее видел наш потенциал и смог накачать меня силой. Позже он признался, что еще до старта знал, чем все закончится – просто решил не говорить мне. Он-то видел, какие перемены во мне произошли, это было что-то вроде его гипноза».

Как нередко бывает, у победы оказалось много творцов. И когда довольный Уотсон вернулся в Британию, в McLaren довольно жестко одернули своего пилота.

«Помню, как на пресс-конференции после гонки меня спросили, какие шины я использовал, – рассказал Джон. – Я тогда просто ответил, что выбрал пятый состав. Святая наивность.

Спустя несколько дней, приехав на базу команды, я сразу понял, что дело плохо. У самого входа меня встретил Рон, сказав: «Джон [Барнард] чрезвычайно расстроен». После этого он молча положил передо мной свежий выпуск Motoring News, где крупный заголовок рассказывал читателям, как умело я выбрал шины.

Более того, мои слова не только свидетельствовали, будто я сам делаю выбор шин, они также раскрыли важную внутреннюю информацию McLaren.

Одним словом, мне преподали пару уроков. Я воспринял их спокойно, так как считаю, что учиться никогда не поздно. В любом случае, результат уик-энда говорил сам за себя. Мы принесли им дубль, когда они уже были готовы растерзать нас.

А в тот момент я пошел к Барнарду и просто сказал, что очень извиняюсь, что не должен был говорить тех слов, и всякую такую ерунду. Это был самый простой способ выйти из ситуации. Но с тех пор я взял за правило никогда не давать прямых ответов на подобные вопросы».

Победа в Калифорнии стала пятой и последней в карьере Джона Уотсона. В конце того сезона гонщик расстался с McLaren и всей Формулой 1. Следующий чемпионат команда начала уже с турбомоторами TAG Porsche, которые принесли Лауде и Алену Просту 12 побед в 16 Гран При. А рекорд победы с самой низкой позиции на решетке, установленный в Лонг-Бич 37 лет назад, не перекрыт никем и поныне.

Источник