Разделы сайта

Свежие новости

Полезные статьи

«Он отлавливал машину с невероятной скоростью». Дебют Петрова в Ф1 (10 лет назад) глазами инженера

«Он отлавливал машину с невероятной скоростью». Дебют Петрова в Ф1 (10 лет назад) глазами инженера

Motorsport.com продолжает серию публикаций, посвященных десятилетнему юбилею появления в Формуле 1 первого российского спортсмена. Сегодня своими воспоминаниями с читателями делится Айо Комацу – в 2010 году японец работал с Петровым в качестве инженера-телеметриста, а в следующем сезоне стал гоночным инженером российского пилота.

Для Комацу работа с Виталием стала лишь одним из эпизодов карьеры в Ф1, которая длится уже больше пятнадцати лет. Айо пришел в чемпионат мира за несколько лет до Петрова (будучи одним из сотрудников BAR Honda), в Renault со временем дорос до должности главного гоночного инженера – а сейчас занимает такой же пост в команде Haas.

Самый успешный период в карьере японца начался как раз с уходом Петрова из французской команды: в 2012 и 2013 годах Кими Райкконен и Ромен Грожан принесли коллективу, уже получившему имя Lotus, две победы и еще два десятка подиумов. Но и о весне 2010 года Комацу вспоминает не без удовольствия...

– Виталий – первый пилот из России, с которым мне когда-либо довелось работать. У него был не самый традиционный путь в Формулу 1. Насколько я помню, он начал карьеру в России, в серии, где все выступали только на «Ладах» [Виталий действительно выиграл Кубок Lada в 2002 году] – и когда он пришел к нам в команду, еще не слишком хорошо представлял себе уровень Ф1 в целом.

Я помню, как много мы провели вместе времени перед началом сезона. Старались ему помочь, чем только могли – при изучении функций руля или того, как работает машина Формулы 1 в целом.

Когда он только пришел в команду, на тестах, его пилотаж не был идеальным. Но при возникновении избыточной поворачиваемости он отлавливал машину с какой-то невероятной скоростью. Это была одна из его сильных сторон – и я думаю, именно она позволяла ему так хорошо стартовать и отыгрывать позиции на первых кругах. Некоторые старты были просто великолепны – я думаю, все помнят первый круг в Австралии, но было и еще несколько: кажется, в Канаде или, например, в Японии. Тогда он попал в аварию на стартовой прямой только потому, что разница в скорости между ним и соперниками была уж очень большой.

Он был всегда открыт к получению новой информации. Он хотел учиться и всегда реагировал на наши замечания правильно. Но в некоторых моментах ему все равно приходилось непросто. Особенно в части обращения с резиной. Я помню, как мы порой проговаривали перед стартами в воскресенье утром: «Окей, мы думаем, что в этой гонке шины будет сохранить сложно. Когда ты получишь новые после пит-стопа, тебе надо работать с ними определенным образом, а не просто пытаться выжать из них максимум на первых же кругах». Но ему порой было сложно реализовать на практике то, о чем мы говорили.

Один из таких эпизодов случился в Канаде. Опять же, Виталий хорошо стартовал и в целом вел гонку нормально. Потом мы зазвали его в боксы, провели пит-стоп. У него была неплохая позиция, а потом... Мы просили его не атаковать. Но как только он выехал обратно на трассу – сразу начал устанавливать лучшие сектора. Мы смотрели на эти цифры и думали: «Боже, он сейчас уничтожит шины» – и именно это в итоге и произошло.

Для меня это не было большой проблемой. Я понимал, что это неизбежно – каждый новый пилот сталкивается в Ф1 с такими проблемами. Но у Виталия нередко случались неприятные разговоры с Марком Слейдом, который тогда был его гоночным инженером. У Марка был огромный опыт, он долгое время работал в McLaren – с такими пилотами, как Мика Хаккинен или Кими Райкконен. И мне кажется, он просто ждал от Виталия чуть большего. Возможно, он думал, что Виталий будет все принимать, усваивать, со всем соглашаться и сразу все выполнять идеально. Но когда этого не получалось, когда Виталий что-то недопонимал, не улавливал каких-то деталей, Марк реагировал резко.

Они очень разные. Марк – технарь. У него серьезные требования, очень высокие ожидания – и он ждет от пилотов определенной манеры поведения. Виталий же... Я не знаю. Он отличный парень. Но порой ему нужно было больше времени на понимание каких-то вещей, процедур – что было объяснимо, потому что он был новичком. Марку порой не хватало терпения, чтобы объяснить все, что нужно – и во второй половине сезона им стало сложнее общаться. Мы знали, что они друг другу не нравятся, и как у бригады у нас определенно были проблемы из-за их взаимоотношений – особенно в конце года.

С одной стороны, результаты Виталия казались слабыми на фоне результатов Роберта – но я не думаю, что это сказывалось на настрое. Наоборот. Мне кажется, Виталий понимал, что ему повезло работать с таким напарником. Роберт тогда был восхитительным пилотом. Он был реально очень хорош. До этого я работал на другой стороне гаража, в бригаде Фернандо Алонсо – и Роберт даже по сравнению с ним был невероятно хорош. Он точно был способен выиграть чемпионат, если бы не та злополучная авария [на ралли в Италии зимой 2011 года, когда Кубица получил тяжелые травмы и был вынужден потратить на восстановление несколько лет]. Виталию было непросто подобраться к нему в первый же год выступлений в Формуле 1, но Роберт стал для него отличным ориентиром.

Мне кажется, Виталий очень вырос благодаря этому – и когда он затем выступал бок о бок с Ником Хайдфельдом, то смотрелся очень хорошо. А Ник – тоже не самый медленный пилот.

В целом у меня остались отличные воспоминания. Мне всегда нравился Виталий как человек – и мы до сих пор общаемся. Сначала он производит впечатление замкнутого, но когда раскрывается – ты понимаешь, что он отличный парень. Мне очень нравилось с ним работать, и потом мы вместе провели отличный сезон в 2011 году.

На этом наш парад воспоминаний не заканчивается: завтра на Motorsport.com появится монолог Клариссы Хоффманн – пресс-секретаря команды Renault во времена выступлений за этот коллектив Виталия Петрова.

Источник