Разделы сайта
Свежие новости
Росберг надеется, что в Имоле Перес и Боттас смогут вмешаться в борьбу Хэмилтона и Ферстаппена
Алексей Попов: Главное в том, что Эллисон уходит с поста технического директора
В этом году Леклеру не пришлось менять свой стиль пилотирования
Полезные статьи
Запчасти для сельхозтехники: надежность и доступность
Зимние шины Viatti: выбираем с умом
Колеса, которые движут ваш бизнес вперед
Образовательные экскурсии для студентов в автомузее «Автомобили мира»
Залог автомобиля − быстрый способ решить финансовые проблемы
Хороший автомобиль в Челябинске
«Мне было восемь, когда я столкнулся со смертью на трассе». Хэмилтон об опасности гонок
В нынешнем сезоне паддок Формулы 1 был потрясен смертью гонщика – впервые за несколько лет авария по ходу уик-энда Гран При привела к фатальному исходу. На этапе в Бельгии пилот Ф2 Антуан Юбер скончался вскоре после аварии.
В момент столкновения в «Красной воде» Льюис Хэмилтон давал телеинтервью и, увидев на экране кадры случившегося, изменился в лице и прекратил разговор с журналистами. Несколько раз в этом сезоне британец уже рассказывал об отношении к смерти Юбера, но в интервью BBC Sport остановился на этой теме подробно. Льюис вспомнил аварию Роланда Раценбергера в Имоле-1994, а также трагический случай из картинга, когда погиб его 9-летний товарищ.
«Я не первый раз за карьеру видел, как это происходит, – сказал Хэмилтон. – Я очень хорошо помню, когда я был маленьким и [в восемь лет] выиграл гонку в Кимболтоне, в которой погиб Даниэль Спенс. Тот момент был очень трагическим для меня, ведь будучи ребенком, я впервые столкнулся со смертью кого-то, кого знал. Я был с ним в тот день.
Это было нелегко. В этот раз [в Спа] я давал интервью, и краем глаза увидел, что произошло – я понимал, сколь скверной была авария. Многое промелькнуло у меня в голове. Я помню лицо Айртона [Сенны], когда он увидел аварию [Роланда] Раценбергера [на Гран При Сан-Марино 1994 года]. И в какой-то степени испытал дежавю.
Множество мыслей пронеслись у меня в голове тем вечером. Я беспокоился за этого парня. Мне известно, каково это – быть в Формуле 2 и мечтать о чем-то. Я подумал про себя: "Машины все еще небезопасны". Особенно в сериях ниже, там они еще менее безопасны, чем у нас. Потом задавался вопросом: "Сколько тебе еще нужно? Сколько еще ты хочешь?" Я думал: "Боже, я ведь мог бы проводить больше времени с семьей".
Я уверен, что когда наступает твой последний день, и ты стоишь у райских врат – мне нравится думать, что стоишь у райских врат, – то вспоминаешь свою жизнь и не думаешь, что хотел бы иметь больше денег. А думаешь, что всегда хотел бы больше времени. И, вероятно, в тот момент чувствуешь всевозможные сожаления вроде: "Если бы я принял это решение в тот день, я мог бы провести больше времени с моим любимым человеком".
Все эти мысли проносились у меня в голове. Но не было ни секунды, чтобы я не думал, что не буду продолжать гоняться. Фактор страха никогда не прокрадывался внутрь.
Я помню, когда тот мальчишка погиб, когда мне было восемь лет, один из моих лучших друзей бросил гонки. В него закрался страх, и он просто ушел. Я считаю, что если начну боятся, то вскоре и моя карьера подойдет к концу».